ACOdemy

Мы добились своего и сделали семинар, первый семинар в группе компаний, посвященный специальному и очень ответственному применению продукции в аэропортах. Как это часто бывает, новая идея, поначалу встреченная с большой долей скепсиса, очень быстро получила признание основных центров влияния в компании. В результате к семинару присоединились проектировщики из других стран, и он получил статус международного.

Я с самого начала был уверен в успехе этого мероприятия. Проектировщики — наиболее заинтересованное в получении и расширении профессиональных знаний сообщество строительного рынка. Это их, проектировщиков, хлеб. Хлеба этого им не хватает, и растет он на почве старого полуживого нормативного регулирования и отживших свое строительных традициях очень плохо. Ошибочно предлагать этим профессиональным интровертам простое разгильдяйство, пусть даже и высококомфортное, которое они не смогут себе позволить. Другое дело возможность перенять опыт коллег в Западной Европе, задать вопросы независимым экспертам, посмотреть на проекты, выйти в собственном восприятии на международный уровень. Если дополнить эту программу ненавязчивой и качественной культурной и гастрономической программой, то проектировщики будут благодарны вам за свой профессиональный и духовный рост.

Так у нас и получилось.

Мы остановились в гостинице на окраине маленького немецкого городка Рендсбург, в котором проживает 28 тысяч человек. Городок поразил своей активной бизнес деятельностью. Гостиница заполнена до отказа, на дорогах плотное рабочее движение. Рендсбург успешно сочетает трепетное отношение к старым зданиям с развитием новых интересных проектов. Городок интересен своим географическим положением между Балтийским и Северным морями. Богатые немцы из индустриальных земель, выйдя на пенсию, переезжают жить в эти края. Симпатичный и “амстердамский” по духу проект в Рендсбурге — дома-корабли. Одна плавающая квартира уже на воде. В ней живет маниакально общительный плотник, который сотворил интерьер своими талантливыми руками и старается показать его каждому встречному. Площадь такого дома на воде около 80 м2, стоимость 150 тысяч евро. Смешно.

Все шло по плану и даже лучше. Компания подобралась хорошая. Я поначалу опасался сюрпризов, которые обычно преподносят замкнутые и стеснительные люди, выпив лишнего. К тому же проектировщики как класс, бесспорно, относятся к такого рода группе риска наряду с системными администраторами и бухгалтерами. Такая это публика, малообщительная и хмурая в обычной жизни, но опасно активная, иногда агрессивная в пьяном состоянии. Наши коллеги по семинару не позволили себе практически никакой поведенческой разницы в трезвом и хмельном состоянии.

Первый вечер прошел в очень красивом ресторане на берегу Балтийского моря. Проектировщики осматривались, привыкали к другим, стеснялись новой для себя иностранной обстановки. Второй вечер стал противоположностью. Народ освоился, ужин проходил в демократичном ресторане компании, сидели за четырьмя столами, что дало возможность, разделиться на комфортные группы. В результате проектанты нажрались, но вели себя вполне культурно: пели песни, танцевали, мягко приставали к иностранным женщинам. Спали мало и некоторые утром проявили непрофессионализм.

Режим командировки всегда предполагает много еды, много выпивки, мало сна. Чем больше выпивки, тем меньше сна. Профессионализм состоит в том, чтобы утром быть вовремя и в боевом состоянии тела и духа. Если знаешь, что возможны сбои, контролируй себя накануне. Грустно смотреть на взрослых проспавших помятых и плохо соображающих дядек.

Третий ужин проходил в Гамбурге в ресторане, который устроен в подвале ратуши. Задор сменился усталостью, все было хорошо, но спокойно. Гамбург – чудесный город. Я не видел Берлина, говорят, что он классный, но пока в моем личном рейтинге немецких городов Гамбург на первом месте. Ему легко быть на первом месте, потому что немецкие города мне совсем не нравятся. Гамбург – очень скандинавский город, красивый, с озером и лебедями в центре.

Проектировщики были очарованы владельцем компании — “хером” Альманом, который появился на второй день, за десять минут совместного ланча сумел блеснуть своим обаятельным простодущием, заразной увлеченностью делом и мальчишеским тщеславием. Альман был приятно удивлен концепцией мероприятия и сказал, что в этом направлении и будет развивать “академическую жизнь”. Дело в том, что пару лет назад он построил на семейных землях превосходный учебный центр, который назвал ACO Academy (я бы назвал его — ACOdemy, но это не важно). Академия работала, устраивалось много разных курсов, но интеллектуальная составляющая использовалась только внутренняя. Скоро стало ясно, что корпоративных компетенций меньше чем конференц-залов в Академии. И вот на этом фоне мы успешно проводим семинар с привлечением внешних экспертов. Альман радуется, что его детище получает вторую, на этот раз, взрослую жизнь.

Не хотелось бы, чтобы вы подумали, что я считаю нашу идею семинара чем-то супер инновационным и гениальным. Идея очень очевидная, она была на поверхности, думаю давно. Не знаю, почему никто не пытался ее реализовать раньше. Мораль такова, что в любой компании при желании можно выдать старое за новое и прослыть новатором.

Еще было интересное шпионское посещение аэродрома НАТО. Мы очень просили немцев организовать экскурсию на стоящуюся “взлетку” или “рулежку”. Немцы показали шокирующий авантюризм и договорились о визите с НАТОвской базой. Получилось не сразу. Когда вояки узнали, что на объект просятся российские проектировщики, они ответили категорическим отказом: “Мы сразу забываем об этом разговоре или открываем огонь”. Наши не отступили. Не стану выдавать военную тайну, скажу лишь, что на базу мы проникли под видом американских подрядчиков. Мы въехали на территорию на двух микроавтобусах, следуя за поводырем на спецмашине. Женщин спрятали, потому что в американских списках не было женских фамилий. Строго запрещалось пользоваться, даже показывать, что у вас есть фотоаппарат и телефон. По-русски говорили только шепотом. Никто не хотел провоцировать военщину и стать героем международного шпионского скандала. И я не хотел.

Поймите меня правильно, я все эти дни был пионервожатым. Я должен был присутствовать на всех докладах, перерывах, ужинах, прогулках, посиделках в баре и прочих мероприятиях. Я был за рулем арендованного микроавтобуса, отвечая за все наши перемещения. Я был справочным бюро, гидом, водителем, конферансье и бесконечным собеседником. Даже в туалете мне приходилось о ком-то заботиться: показывать, как пользоваться сенсорными смесителями, или обниматься с господином Альманом. Стоило мне ночью уснуть как кто-нибудь из “самостоятельных” проектировщиков звонил и смущенно сообщал, что вышел погулять, заблудился, а такси нигде нет… Я не жалуюсь. Я воспринимал всю эту канитель как должное. Скажу больше, мне это нравилось. Компания у нас подобралась интересная и приятная. Я имею в виду и наших проектировщиков, и наших немцев, и экспертов. Мне доставляло удовольствие работать и общаться с этими людьми. Единственной проблемой было то, что практически не оставалось времени на телефонные звонки, ни на личные, ни на деловые. Необходимость звонить по рабочим вопросам росла с каждым часом, а желание набирать личные номера возникало еще чаще. Я использовал каждую возможность, чтобы позвонить.

Когда мы приехали на базу НАТО, я соблюдал все правила безопасности, пока не понял, что можно ими пренебречь. Честнее сказать, пока мне не захотелось ими пренебречь. Проще сказать, мне очень захотелось позвонить одному хорошему человечку. Я вспомнил, как в фильме моего любимого Скорсезе “Отступники”, герой Леонардо Ди Каприо, дает по мобильному телефону наводки в полицию, находясь в окружении гангстеров, которых он и сдает американским “мусоркам”. Лео, который на мой вкус нашел себя и стал большим актером именно в фильмах Скорсезе, делал это, то есть звонил и отправлял СМС в окружении тех, кто за это убил бы, если узнал, так вот, он делал это очень ловко, правда сильно потея. Он звонил и знал, что если поймают, то сразу убьют.

Я звонил и думал о том, пришлет ли Путин за мной батальон “Восток” или, хотя бы, “Запад”. Вот доложат ему, что на базе НАТО задержали 15 человек по обвинению в шпионаже, из них 8 русских, 4 украинца, 2 немца и одна девушка с грузинской фамилией. Он тогда задумается и спросит, мол, для кого шпионили. Ему тогда ответят, точно не знаем, но звонок с базы был в Киев. А он тогда скажет, что пускай Ющ их и вытаскивает. А Ющу это надо? Он бы и сам на нашем месте хотел оказаться. Думаю, что пенсию он точно будет коротать в д.о. НАТО.

Я звонил замечательному человечку в Киев, или правильнее сказать, своему киевскому резиденту. Мы говорили две минуты пятьдесят девять секунд, как вдруг… Шучу и прошу прощение за долгое вступление, которое по законам жанра, должно продолжиться кульминацией. Могли бы прибежать вояки и арестовать нас, могли бы выехать из замаскированных травой ангаров боевые машины, но, увы… Я поговорил, посмотрел по сторонам и вспомнил Камиля из “Дня выборов”, когда он спер в воинской части суперсекретный прибор: “Такой уж прям он секретный. Бумажку сорвал и заходи, бери”. Как-то так. Ничего не произошло.

Вот так всё и было.