Декабрьские вечера

Наконец-то я попал на «Декабрьские вечера». Забыл, когда был там в последний раз, лет 5 или 7 тому назад. Прекрасно помню, как оказался там впервые. Я учился в школе, в 9 классе. Учитель по физике искал волонтеров, нужна была помощь в подготовке концерта. Я тогда и мечтать не мог, что это будет концерт С.Т.Рихтера. Я тогда и не представлял до конца, с каким человеком мне удастся пообщаться, хотя бы даже через бутафорские свечи, которые мы делали на квартире у физика – Виктора Зеленина. Маэстро хотел играть при свечах, а настоящий огонь запрещали пожарные. Компенсацией за труд был пригласительный для прессы на концерт С.Т.Рихтера в Белом зале музея изобразительных искусств им. Пушкина, и перманентная пятерка по физике до вступительного экзамена, который я, несмотря на сильные «физические» гены своего отца – доктора технических наук, сдал с большим трудом, потому что физику не учил. Концерт был первым в моей жизни, нет не концертом, а светским мероприятием, собравшим много известных людей из мира искусства и бизнеса, что мне тогда казалось не менее восхитительным, чем музыка и живопись.
Мой добрый и сердечный учитель физики ещё не раз, а всегда, когда была возможность, проводил меня на «Декабрьские вечера», благодаря своим личным знакомствам с Рихтером и молодым тогда, но уже признанным, Юрием Башметом. Благодаря Виктору Герасимовичу я стал одним из первых преданных поклонников этих концертов. Потом оказалось, что без Виктора Герасимовича, моя любовь к «Декабрьским вечерам» становилась безответной, потому что купить билет в кассе было практически невозможно. Следующее моё свидание с музыкально-живописной пассией пришлось на начало девяностых. Воздержание длилось семь лет. Тогда я недолго работал в одной японской компании, которые славятся своим меценатством в области классической музыки. Наша компания не была меценатом, но я обнаружил в себе немного Остапа Бендера, чтобы убедить руководство «Декабрьских вечеров» в том, что перспектива меценатства у нас есть. Эта авантюра позволила мне посещать концерты в течение двух лет. Учитывая, что работал на японцев я только три месяца, результатом “меценатства” я был доволен. Потом опять случился перерыв, не помню, какой длины, в конце которого я пошёл за билетами самым длинным и сложным путём. В начале ноября записался в списки. Отмечался. В начале декабря, в условленный день приехал в 6 утра, перекликался, стоял в замёрзшей очереди, покупал билеты. Хорошо, что была компания в лице моего шурина, с которым мы шутили над другими стоявшими в очереди меломанами и придумывали про них немыслимые легенды. Смешинка, которая попала в нас во время стояния в очереди, тихо спала несколько дней и проснулась на концерте. Какая-то простенькая шутка вывела нас из состояния светских любителей музыки и заставила весь концерт, согнувшись пополам, давиться и разрываться от хохота. Солист на сцене с очень серьёзным лицом и чувствительным высоким голосом тоже не давал сосредоточиться. Хорошо, что подоспел антракт, потому что ржать начали уже два соседних ряда, а это очень неправильно для этих концертов, и я каюсь за тот вечер. Видимо поэтому я больше не рисковал покупать билеты на «Декабрьские вечера» в кассе, но продолжал мечтать, что когда-нибудь я получу счастливый билет. И это случилось, благодаря прочным, но немного порочным, связям моего друга и всё ещё коллеги Юры в японском бизнесе. Он принёс мне два билета на концерт Башмета, который после ухода Маэстро стал художественным руководителем вечеров. Я был очень рад. Спасибо. На концерте я был шокирован тем, что в этом году «Вечера» проходят в 28-й раз. Оказывается, что 25 лет назад мой учитель физики вручил мне пропуск для телевидения, по которому я впервые прошёл на концерт в Белый зал и влюбился в эти вечера. Помню ещё, пропуск был без места, но я плюхнулся на какой-то стул, откуда был вскоре выдворен, потому что, как мне объяснил примчавшийся взъерошенный физик, я занял место главного спонсора, президента большой японской корпорации, как раз той, которая через 25 лет, связалась с Юрой и дала мне билет. Ура!!!