кисло-сладкое

Накануне Игорь позволил себе лишнего, поэтому в воскресенье он проснулся в прекрасном настроении. «Довели мы себя сомнительными оздоровливающими аскезами до состояния, когда любое удовольствие кажется провинностью, но нет, сами решим, что нам можно», — думал Игорь. Впрочем, он уже был в том возрасте, когда ещё хотелось как раньше, но так уже не получалось.
Пошёл на кухню готовить завтрак, Минут через пять появилась жена Алла.
— Выспалась? — спросил он, немного сюсюкая вопрос, как будто обращаясь к маленькой и обнимая жену,
— С тобой выспишься, храпел как паровоз, — недовольно и устало ответила жена.
Игорь немного приуныл, как будто уравновешивая свой настрой с женой, и молча завтракаk. Жена Алла тоже молчала, продолжая показывать раздражение. Она уже два года не пила, от того немного завидовала мужу, но больше злилась на него, что не выспалась, что много дел, что он веселее её, что нет огня между ними как раньше. да и не только за это. Всё хорошее в их отношениях длиной в двадцать лет, по её мнению, оставалось в прошлом. Она вообще больше любила прошлое. Того прошлого мужа, тех маленьких детей. Ей казалось, что тогда Игорь говорил ей комплименты, крепче обнимал, был внимательнее и заботливее.

Игорь быстро позавтракал и собрался на массаж. В лифте он наткнулся на соседа Петра. Не апостола, но тоже седого, бородатого и уравновешенного.
— Залило всё, всю ночь лило, — нечаянно рифмуя, сказал Пётр.
— Да, — кивнул Игорь.
— Только бы жары не было, когда тридцать, — поделился опасениями Пётр.
— А я жару хорошо стал переносить, — поддержал разговор, но не опасения соседа Игорь.
Пётр немного огорчённо посмотрел на Игоря. Они были одного возраста, но Пётр дрейфовал по реке времени не сопротивляясь, а скорее радуясь старости, которая позволяла освобождаться от стремлений и забот активных и репродуктивных. Игорь его злил своими пробежками, прогулками, модной одеждой, самокатами и новыми автомобилями, как будто, мешая жить умиротворённо .
— По-любому, не так много у нас жарких дней, немного погреемся, — заметил Игорь.
— Если жара, то надо одеваться, а не раздеваться, пить горячее, а не холодное, — поделился знаниями сосед Пётр.
— Ну, значит, будем в халатах чай пить, — пошутил Игорь и побежал на остановку, куда подъезжал автобус.
Игорь жил в центре и частенько пользовался общественным транспортом или ходил пешком.
В массажном салоне было тихо. Игорь присел на диван за чайный столик. Напротив располагалась женщина лет сорока, в худи, широких штанах и с короткой стрижкой. Рядом с ней был мальчик младшего школьного возраста. Он ел конфеты и бросал фантики на пол.
— Урна вон там, — улыбаясь сказал Игорь, показывая на мусорку.
— Как вы смеете? — встрепенулась женщина в худи.
— Простите? — удивился реакции Игорь.
— Даже я своему сыну ничего не указываю, понятно? — едва не кричала женщина.
— Угу, — поддакнул Игорь, поняв, что с дамой лучше не спорить.
— Вы ведёте себя агрессивно, что с вами не так, не говорите ничего, ок? — не унималась женщина.
Её сын в то время внимательно наблюдал за Игорем, дожёвывая конфету.
Игорь не отвечал , пытаясь смотреть даме в левый глаз. Где-то он прочитал, что так надо делать, когда имеешь дело с сумасшедшими. Казалось, что это подействовало потому, что мадам заткнулась.
— Игорь, здравствуйте, пойдёмте, — услышал он голос массажистки Мэри. Молниеносно встал с дивана, поздоровался с Мэри и пошёл за ней.
— Заявлю на вас в полицию за нападение, — крикнула в спину Игорю женщина в худи.
— Что случилось? — спросила Мэри.
— Сумасшедшая тётка, — коротко объяснил Игорь.
— Тут у меня тоже сумасшедший недавно был, — отреагировала Мэри.
Она рассказала, что приходил в клинику какой-то известный психолог, настойчиво зазывал её сделать массаж ему дома, за что сулил большое вознаграждение, просил трогать там, где не болело, чтобы что-то почувствовать. В итоге Мэри его выгнала.
— Да, какой-то психолог не психолог, а мудак. А с тобой часто флиртуют клиенты? — поинтересовался Игорь.
— Нет, а что? Почему вы спрашиваете? — смутилась Мэри.
— Ну, ты молодая, обаятельная, привлекательная, — объяснил Игорь.
— Нет, ни разу не было, — ответила Мэри.
— А вот если тебя попросят что-то плохое про меня сказать, что сообщишь? — зачем-то узнал Игорь.
— Я вас плохим не знаю, — уверенно сказала Мэри и насупилась.
«Не нужно было это спрашивать», — подумал Игорь и уснул.

После массажа Игорь вернулся домой, где уже хозяйничал другой мужчина по имени Кирилл. Жена Алла пригласила его помочь по дому: разобраться с освещением, почистить кондиционеры. Кирилл не был профессионалом в ремонтах, но он как-то купил у Аллы сломанную стиральную машину, починил её и оставил себе, чем обосновано произвёл впечатление умелого и прагматичного человека, умеющего решать бытовые вопросы. Кирилл нравился жене Алле. Он делал всё быстро и аккуратно, а также часто жаловался на здоровье. Идеальный мужчина, было за что похвалить и за что пожалеть. Кирилл на Игоря посматривал озадачено, как будто не понимая, как себя вести при нём, но после того, как Игорь вежливо показал ему, где какие выключатели и дал ножницы, которые Кирилл не взял с собой из дома («всего не возьмёшь»), то расслабился. Даже пожаловался Игорю на свою жену, как будто ища поддержки или даже спасения: «Если хотя бы одна лампочка не горит, она сразу орёт благим матом». Игорь понимающе кивнул, но развивать тему не стал. Из своей комнаты вышла Алла.
— Ой, как светло стало, прям не верится, — сказала она, глядя на ярко светящие галогенные лампочки, поменянные Кириллом.
— Да, хорошо стало, а ты помнишь, что мы сегодня в театр идём? — спросил Игорь.
— В какой? — настороженно спросила Алла.
— В театр Наций, — ответил Игорь.
— Кошмар, — отреагировала Алла.
«Видимо, я зачастил со спектаклями, ну, а с кем мне ходить в Москве?» — подумал Игорь, но ничего не сказал.
Перед выходом из квартиры Игорь подумал, что не надо было надевать высокие носки с топсайдерами, но переодеваться не стал, решил, что сойдёт и так. По дороге мысль про носки не отпускала, он чувствовал себя конченым колхозником. В театре встретил знакомую Юлю с дочкой Олей. Оле было восемнадцать, она улыбалась, гладя на Игоря, ему даже привиделось, что он ей понравился. К сожалению, Игорь уже был в том иллюзорном возрасте, когда ещё нравились те девушки, которым он во всех отношениях был неинтересен.
Начался спектакль. На сцене актёр изображал человека, которого посмертно фотографировали. «Труп» был одет в дорогой чёрный костюм и привязан к креслу. Выделялись на этом фоне, но и подчёркивали безжизненность, босые ноги. «Всё же хорошо, что я в носках», — подумал Игорь и улыбнулся.
В антракте принялись обсуждать первый акт, сошлись на том, что эстетически всё прекрасно, но действие не вовлекает. Разговор зашёл слишком далеко. Алла сказала, что ей ничего из последних спектаклей не понравилось. Игорь удивился. «Холопы — слишком длинный, «Пролётный гусь» — слишком грустный, «Сын» — слишком громкий, «Тартюф» — пустой, «Генерал и его семья» — кричащий». Игорь продолжал вспоминать спектакли, на которые он приглашал Аллу за последние месяцы, она каждый по-своему разносила. Юля с дочкой Олей внимательно слушали. «Просто надо иметь своё мнение, а не верить чужому», — подытожила Алла. Игорь пошёл в буфет и выпил бокал игристого, в голове неприятно зашумело и помутнело.

Обратно шли по Петровке. На улице стояли два полицейских. Большие, в чёрной форме, с длинноствольными автоматами наперевес, с каской, наручниками, пистолетом и чем-то ещё на поясе. Они всегда патрулировали пару зданий на этой улице, казалось, что особо не обращая внимания на прохожих, но в этот раз Игорь заметил, что они вонзились в него глазами. Без явного повода, как бы из классовых соображений. Забытое уже со школы смешанное чувство животного страха и упования на лучшее, когда проходил мимо хулиганов на остановке, а они дурно смотрели и оценивали, сам деньги отдаст или придётся люлей дать, а ты думал, не окликнут или бежать придётся. Тогда выручало, что часто гулял с девушками, а даже у хулиганов понятийно не комильфо было хулиганить при даме. Вот и эти полицейские смотрели на Игоря так зло, как будто он был крайне нежелательным на этой улице. Однако, что-то и им всё же не позволило продлить и развить свою недоброжелательность. Возможно, присутствие Аллы.