Одностороннее движение

Василий открыл ноутбук, кликнул значок почты, посыпались сообщения.

«Только что начал работу наш новый экспериментальный курс «Современная литература». Это программа для тех, кто хочет писать актуальные тексты и использовать в них приметы нынешнего времени».

«Вот, это я хочу писать актуальные тексты», — почувствовал Василий и записался на курс. Курс онлайн, никуда ходить, сидеть в аудитории, конспектировать лекции не надо. Знакомиться с однокурсниками тоже необязательно. Просто смотришь каждую неделю видео, когда есть время, скачиваешь презентацию с основными тезисами и выполняешь задания. Удобно, но невесело. Вроде студент, но сам по себе и с собой.

Первое задание на курсе было таким: «Напишите рассказ, в котором старое сталкивается с новым».

Василия сразу покорёжило, тема вызывала сопротивление. Он искренне считал, что нет старого и нового, поэтому они не могут сталкиваться, что это лютая стереотипизация происходящего, ложная по сути. Возмущаться было некогда, подумал, за пару дней написал рассказ про взрослого дядьку, которому скучно с ровесниками и неловко с молодыми. Отправил на проверку и получил отзыв от рецензента Роберт Улунова:
«Василий, мне понравился ваш рассказ. Сюжет хорошо выстроен, увлекает и оставляет послевкусие – вот прочитал позавчера, продолжаю думать о героях. Такое не часто со мной бывает. Очень хорошо».

Василий крайне обрадовался такому отзыву, он не ожидал, что собранная впопыхах история получится и понравится рецензенту. Ему хотелось ответить Роберту, поблагодарить за отзыв, но связь была односторонней, отреагировать никакой возможности не имелось.

Практически одновременно с рецензией пришло второе задание: «Напишите рассказ о воскресном вечере вашего героя. Опишите его глазами людей, с которыми он может встретиться». На этот раз спешки не было, Василий постарался, придумал героя, снова взрослого дядю, но на этот раз безнадёжно женатого, добавил больше иронии и глубины в новый рассказ. Пришёл новый отзыв от Роберта: «Задание выполнено, но ожидал от вас большего. Понимаю, что за неделю полноценный рассказ написать сложно, и тем не менее… Финал вообще непонятен. Герой получился каким-то нейтральным. Он не вызывает особого раздражение ни у кого из персонажей, ни симпатии. На этом у меня всё. Присылайте новый рассказ. Надеюсь, он будет лучше».

Василий приуныл, получив разгром. Хотелось ответить Роберту, что-то объяснить, попросить перечитать рассказ. Немного остыл, пробежался по тексту, который после рецензии уже не показался ему искренним и содержательным, прочитал ещё раз, нет, всё-таки неплохо, даже тонко местами, может, слишком. «Роберт, ну как ответить, как с тобой поговорить-то?» — переживал Василий. Закрыл глаза, а в висках барабанило: «Ожидал от вас большего».

Третья задание звучало интересно, вызывало меньше диссонанса и отторжения в Василии чем первые два: «Напишите рассказ о современной любви. Пусть в основе сюжета лежит случайность: случайная встреча в супермаркете, метро, чате». Хорошее упражнение, но вот только деликатное очень, как бы так написать, чтобы никто не узнал себя в рассказе и ничего не додумал. Василий вспомнил одну студенческую историю, допустил, что по сроку давности никто из героев не обидится и не приревнует, на ней и построил повествование.

Пришёл отзыв: «Непростая история и сложный сюжет, который вы не вполне проработали. Но это и понятно – неделя срок крошечный. Замахнулись вы на большой и сложный (в том числе и по конструкции) рассказ. Желаю вам удачи в доведении его до ума».

Прочитав рецензию Василий почувствовал раздражение. «Всё было бы хорошо, если бы не было невероятно плохо, так чтоли это понимать?», — негодовал Василий. Особенно его задел безобидный вопрос рецензента: «Миша учится на физфаке (в начале рассказа упоминается и химфак)?»
«Так ведь там целый абзац про это, про семью физиков, про выбор ВУЗа, неужели невнимательно читал, как бы обратить его внимание», — переживал Василий, глядя в экран ноутбука.

Василий сидел за партой, писал диктант. Учитель литературы Роберт Улунов произносил слова:
— Москва, поэма, площадь, физика.
Василий прилежно писал, но уже написанное на бумаге слово «физика» изменилась на «химия».
— Вы что не слышите меня, Василий. Не химия, а физика, .
И снова написанное им слово физика превратилось в химию. Василий занервничал.
— Вы что делаете, это же диктант? Идите к доске! — закричал на него преподаватель.
Василий встал из-за парты и проснулся.

Четвёртым заданием на курсе было написать рассказ в определенном жанре, смешать несколько жанровых форм и поиграть с кросс-жанровым подходом. О чём и как писать, Василий не знал, да и предыдущие отзывы, а, главное, отсутствие возможности ответить на них, обсудить, понять, что улучшить, остудили его. Выручил случайный разговор в автобусе с незнакомкой, которая сказала Василию, что у него прямая связь с космосом и он всё знает про людей. Эта женщина не показалась Василию странной, а, напротив, вызвала доверие и вдохновила своим утверждением. Он написал рассказ о человеке, который умел видеть прожитое людьми.

«Василий, начало рассказа неуклюжее, рассказ сыроват, но никто и не требует тщательной отделки. У вас была всего неделя. Советую сохранить этот сюжет, может быть, потом доведете его до ума. Задумка стоящая» — написал Роберт Улунов в отзыве.

Василия затрясло от обиды и несправедливости. «Сыроват, довести до ума, да, конечно, можно бесконечно до ума доводить, так и не сделать ничего», — возмущался Василий. Он переместился на диван, чтобы сделать дыхательные упражнения и успокоиться.

Василий ехал в такси на заднем сиденье.
— Куда вы все спешите? Не нужно этой беготни, никто не требует от вас скорости, — сказал водитель. Василий узнал в нём Роберта Улунова.
— Я не спешу, — ответил Василий.
— Не спешит он, ты даже пирожки сырые мне принёс, тесто, а не пирожки, — зло показал Роберт на крафтовый пакет на соседнем переднем сиденье и прибавил газу.
— Извините, это не мои пирожки, не надо так быстро ехать, — сказал Василий.
— Это не быстро, никто не едет быстро, — засмеялся Роберт и поехал ещё быстрее.
Машина оторвалась от асфальта, поднялась в воздухе и понеслась между скучными панельными домами московских Вешняков. Василий знал этот район, он в нём вырос.
— Сейчас четырнадцатиэтажка будет на пути, осторожнее, — крикнул он Роберту.
— Сырая она, как твоё тесто — захохотал Роберт и на полной скорости влетел в дом.
Машина начала кружиться внутри здания, как миксер в чём-то густом и вязком, перемещаясь из одной квартиры в другую, с этажа на этаж. Василий видел знакомых соседей с Вешняков, ему было неудобно и стыдно, что он влетал в их квартиры на машине, но они его не осуждали, лишь смотрели с порицанием и некоторым любопытством на Роберта, очевидно виня его в этом хулиганстве. Машина начала перемешиваться с домом и растворилась в бетоне, мебели и другой обстановке. В мгновение Василий оказался на полу в незнакомой комнате. Роберта рядом не было. В комнату зашли два мужика в белых фартуках с окровавленными руками.
— Вот он, сыроежкин, сейчас мы тебя приготовим, — сказал один из них и Василий проснулся.

Пятым заданием на курсе было написать рассказ, где действие происходит в любимом городе, также можно было добавить в историю магическое допущение и несколько изменить реальность. Василий любил Москву, Петербург, Суздаль и Нью-Йорк, но написал про Магадан. Он как раз был там, а кто-то из их компании неумно спрашивал горожан: «Любите ли вы свой город?», а после частого ответа: «Нет, за что его любить?», тот кто-то негодовал: «Ну, как же вы не любите, надо любить». Василия нервировали эти диалоги своей неуместностью, но также он переживал за недолюбленный местными жителями Магадан. Да, история у города надрывистая, климат паршивый, чайки истеричные, но всё же, есть и плюсы: золото, красная икра, крабы и много еще всякого. Всё же Василий написал о Магадане не стремясь поддержать этот город, а из фрондёрства, нежелания рассказывать о том, что он на самом деле любит. Магическое допущение нужно в истории? Что ж Василий просто принёс почти всех персонажей в жертву эвенским богам. Заканчивал текст в самолёте, вернулся в Москву и джетлаг сразил его сразу после приземления на диван дома.

— Почему ты не всех убил? Почему бабку не задушил и колдуна? — негодовал Роберт.
— Так куда их девать то? Они ж на мысе остались, — возражал Василий.
— Ты опять недоделал, не зачту тебе работу, — шипел Роберт сидя рядом с Василием на скамейке в каком-то парке.
Василий встал и накинулся на Роберта, схватил его за горло и начал сжимать. Роберт хрипел, но иронично смотрел на Василия, как будто зная, что ему не хватит времени, что не доделает он, не закончит. Василий проснулся.

Через пару дней пришёл отзыв от Роберта Улунова: «Да, Василий, Ростуризм вас бы за такой рассказ не похвалил… Не могу сказать, что слог хорош. Сюжет непростой, за неделю такой рассказ не отшлифуешь.
Все-таки бухта Нагаевская, а не Нагайская. Высоцкий ошибся, и ему, знаю, до сих пор некоторые местные это не могут простить».

Василий ухмыльнулся: «Правильно будет бухта Нагаева, если уж так подробничать».

Всё ещё мучимый перелётом и десинхронией после Колымы Василий получил шестое задание: «Напишите рассказ, действие которого будет включать переписку в чатах, цифровую коммуникацию».

«Есть у меня шикарный сюжет про ватсап роман после мимолётного знакомства в кафе, последующей разлуки в разных городах, когда влюблённость родилась в процессе переписки», — улыбнулся Василий.